Вход в мастерскую выполнен достаточно спокойно и не вызывающе – вы вряд ли отличите дверь этого дома, если не присмотритесь к ней же, сокрытой под небольшим навесом.
Дверь отличается от остальных достаточно красивой резьбой, изображающую из самых разных несуразных прямоугольников, кружочков или квадратиков цельную картинку: большой и красивый дракон, что распростер свои крылья и огненным дыханием сжигает топу рыцарей, что осмелились кинуть ему вызов.
Округлая и «пузатая» дверная ручка чем-то напоминает своей резьбой саламандровое яйцо – такие же тонкие и витые узоры, что ни капли не мешают удобности – ручка легко ложится в ладонь, и ни капли не приносит дискомфорта.
Войдя в самую первую комнату, холл мастерской, вы сможете легко ощутить тонкий дух сосновой стружки, легкий запашок корицы и еле-еле ощутимый аромат каких-то заморских масел, что были подарены хозяину сей скромной обители каким-то из заказчиков.
Холл – словно небольшая комнатушка перед воистину величественным залом. В самом главном для Вильяма, огромной комнате-мастерской, можно было заметить просто какой-то странный, но теплый дух уюта и порядка.
На стенах висят самые разнообразные карты самых больших и маленьких улочек Льяпина, на полу стоят большие и маленькие изобретения Уилла, некоторые – недоделанные, а некоторые никогда и не будут доделаны. А может и будут, кто уж его знает, этого непостоянного Льяпинского Мастера!..
Большие окна, как на стенах, так и на крыше – были визитками этой комнаты. Днем она словно наполнялась легким ламповым светом, а ночью или вечером – была оплотом темных теней и фантазий, что вряд ли рисковали покинуть просторную обитель.
Из зала одна из дверей ведет в тихую и уютную коморку, где хранятся не только мольберты с недорисованными частями, но и сами краски с полотнами, что ждали своего звездного часа. Наравне с ними, сего ждали грубые куски метала и дерева, что только и могли мечтать, как «Мастер» что-либо, нужное или не нужное, но сделает из них.
Небольшой арочный проем приведет вас, при желании, из мастерской в гостевую комнату. Милые диванчики, легки занавески на небольших окошках и незамысловатые столики – все, что вас ждало в ней. Дешево, сердито и мило, а что еще нужно холостяку, что при достаточном состоянии, но жил один? Отличалась она, скорее, тем, что напоминала небольшую библиотеку – просто потому, что одна из стен гостиной была заставлена шкафами с книгами. С очень большим. количеством книг.
И были там самые разные, от книг по анатомии, до обычных сборников сказок. Все-таки, порой, когда заказы не получалось выполнять, Уильям же откуда-то, но черпал вдохновение. А откуда? Правильно, с книг. И порой даже самые несуразные любовные романы вдохновляли парня на красивые картины, пусть и почти противоположного характера. Но это уже мелочи, разве не так?
Именно в гостиной Энни принимала заказчиков, и за небольшими чашечками чая именно она принимала заказы у людей, что приходили к Мастеру. Будь то просьба о прекрасном портрете, просто желание кого-то запечатлеть какую-либо безделицу на холсте и повесить это после на стенку или же заказ на какое-нибудь хитро мудрое приспособление – было не важно. Энни принимала при должной оплате любую работу, и либо доносила о ней Уильяму, если она была слишком трудна, либо занималась ею сама, дабы не отвлекать своего учителя.
С гостиной можно было зайти на кухню, в которую Уильям заходил очень и очень редко. Готовила там в основном его подмастерья, или же он сам, если девчонка была занята чем-то своим. У кухни тоже был свой выход в коморку, однако на свою, где хранилась пища.
Вернувшись к залу, можно было заметить винтовую лестницу в темном уголке мастерской – это был ход на верхние этажи.
Первая дверь – это была комната Энн. Небольшая, но достаточно уютная и атмосферная – выдавались творческие зачатки девушки.
Стены в комнатке, по уровень ее роста были обрисованы самыми разными глупыми загогулинками, кровать, стоящая у одинокого и небольшого окна, была чаще всего застелена абы-как, лишь бы Уилл не доставал ее своими любимыми заскоками о чистоте и порядке.
В небольшом комоде и шкафу, прилегающими к стене, хранились разные разности, от нарядов Энни до самых глупых девчачьих вещиц, по типу кукол или бижутерии. Небольшой столик да стул – небольшое дополнение. Так, чтобы было, как и некое подобие ковра на полу.
Следующая же комната – комната нашего Мастера, Уильяма. Особой пышностью она не отличалась, однако, в отличии от комнаты Энни, шкафов, как и комодов, было по двое, да и окно у него выходило на небольшой, однако достаточно удобный балкон без крыши, на который парень очень любил выходить, чтобы полюбоваться вечерним Льяпином.
Стол у него был длинный, заваленный разными письмами и личными записками, да и стульев было несколько. Однако, желания разбирать те завалы у парня не было, вот они так и лежали.
Полки, прибитые почти по всему периметру, более напоминали свалку, так как там были, казалось, книги отовсюду, откуда их можно было достать. И качество их было порядком лучше, чем книги из гостиной.
Выходя же из мастерской Уильяма, не редко с какой-либо картиной или игрушкой в руках, можно было заметить небольшую будку, стоящую недалеко от входа.
И когда ты ожидаешь уже любого пса, что мог оттуда выскользнуть – к тебе выходит толстый шоколадный кот, что, лениво окинув тебя взглядом, громко мяукнет.
И лишь постоянные покупатели картин знают, что это кот Уильяма, Слоноедов, и это он желает тебе удачного дня.
